История сего нерядового выезда надолго войдет в наши сердца, желудки, ноги и другие части наших многострадальных тел. Пожалуй, по своей тяжести и множеству самых разнообразных разочарований этот выезд не будет покорен никогда. Доведенная до максимума беспредельность во многом сподвигла одного из суппортеров вообще завершить выездные марши, а других закалила на возможные трудности в будущем.

Порядок событий выстраивается уже с 24 июня, когда первая партия нашего "самарского" квартета в составе Суса и Штирлица приняла старт в направлении обиталища самых красивых девушек и разлива жигулевского пива. На день позже по тому же маршруту выдвигались мы с Экономом. Причем доводя фанадею до максимума в этот день, я даже продинамил свой выпускной, о чем впрочем абсолютно не жалею. Наша пара двигалась к Москве вписочным способом, проверяя на алчность проводников из северных районов государства. Она все-таки присутствовала, что позволило нам без проблем и приключений докатиться до первопрестольной. Там уже через десяток часов нас ожидал поезд до города С. Несмотря на выдвинутый Экономом призыв о трезвом выезде, мы все-таки умудрились быть оформленными московским народцем в сером в районе Казанского вокзала за два часа до отхода поезда. Только чудо, а именно хулиганство на соседней улице, спасло наши грешные головы от почетного завершения выезда не проделав и осьмушки пути. В результате все обошлось, но причина нашего оформления до сих пор вызывает недоумение: при отсутствии билетов с поезда на котором мы прикатываем в Москву нас имеют право мурыжить и мусолить наши ксивы. А если мы прибыли на собаках? Натуральный шизизм постановления московского градоначальника!

Наконец мы благополучно оказались в заветном душном вагоне и начали распределение немногочисленных пивных запасов в свои желудки. Ехавшие по соседству с нами на грушевский фестиваль молодые люди пытались соответствовать образу "прихиппованных 70-х ": блеяли сопливо-сладкие песенки, кормили собаку мороженым ( разумеется, живую и их собственную, а не ту о которой вы подумали ), немилосердно жрали икру и опять же без грамма спиртного. Фанатские шарфы на наших торсах не вызывали в них какую-либо реакцию, что впрочем шло не в актив их интеллекту. Правда, среди грушевцев были и исключения: какая-то пожилая миледи с супругом, вкатив белой по самые очи, открыли дверь в тамбуре и махали оттуда ногами мелькавшей растительности. Единственной кто все-таки понял, кто же мы такие, была московская дивчина Оля, болеющая за Спартак. Она долгое время ( до нашего очного знакомства ) почти не сомневалась, что мы динамиты. Наверное поэтому боялась познакомиться, а в итоге налаженный контакт, хлеб-соль и карты помогли нам со смыслом провести время до ночи, как позже выяснилось нашей последней по человечески проведенной.

Фигуры коллег на Самарском вокзале нарисовались довольно быстро. Из их уже трезвых уст мы узнали, что ребята добирались через Москву и неаккуратная заточка ими в поезде привела к очистке их карманов местной путейной службой порядка. Квартетом дышалось все-таки легче, тем более Сус со Штирлицем уже сумели пробить местонахождение стадиона и оценить ночное состояние бомжей в местном зале ожидания.

В городе пришлось столкнуться еще и с пассажирским транспортом и ощутить, что твоя привычка хронической неуплаты за все движущееся, приходит в несоответствие с желаниями местной троллейбусной бабульково-кондукторской организацией. Эти бабки с бляхами на груди умудрялись по несколько раз списывать нас во время движения к стадиону. Местонахождение последнего, к слову, вызвало неподдельный ужас: пришлось трястись через весь город, чтобы увидеть эти заветные трибуны, а в дороге времени хватило бы , чтобы написать курсовую или опьянеть и протрезветь, а стадиона еще не было бы видно.

Пунктом N 1 в Самаре была, безусловно, гостиница, в которой обосновался великий клуб. На выходе из ресторана оной своей щедростью и проникновенным отношением к фанам, выраженным в дензнаках, порадовали: Валя Лобанев, Леха Казалов и Г. Авалян. Тут к нам, точнее в голову Суса, пришел сладкий вариант нашей самолетной вписки на обратную дорогу, впрочем быстро рассосавшийся.

Знакомство с городом начали с набережной и пива. И то и другое, надо заметить, не выдержало тех ожиданий, которые мы на них возлагали. Самарские чиксы оказались теми же чиксами, что мы видели во многих городах и весях: ходят, пьют пиво, блудливо улыбаются - все как везде. В ответ одной сборщице пивных бутылок на пляже было заявлено: " Бутылки собираете, жить не на что, а у нас здесь вообще квартиры нет."; троллейбусной контре во время наших перемещений - " Сейчас мы в гостиницу заедем за деньгами и все будет тип-топ." Люди юмора не понимали и либо ретировались, или вызывали старших по рангу. Вообще, надо заметить, гостеприимностью местный официоз не отличался. Зато приятно удивило поистине солидарное радушие, проявленное к нам самарскими фанами, среди которых были встречены гостившие в Ярике в прошлом году. Замечены были трое екатеринбуржцев, направлявшихся на футбольный фанатский турнир в Харьков: группу " Стальных монстров " возглавлял Съедобный, позже заводивший с нами речевки на секторе.

На матче обломов ( более трагической развязки игры, что то не припоминаю ) мы, как положено, расположились за воротами и растянули " ДРУЖИНУ" во славу древнего города. Во время матча к нам постоянно подваливал гостеприимный фанатский народец и зазывал в стекляшку, чтобы промыть пересохшие сопла. Правда, кроме разговоров все это дело дальше не пошло, а после матча, попутавшись с такими вот гостеприимцами с часок, мы все-таки встретили нормального фана Гаврика, благодаря которому сумели вкусить горячей пищи и прийти в себя после трагического матча, где очки уплыли прямо из рук. Предложенная Гавриком ночная вписка, а потом следование вместе с самарским фанатством ( собиравшимся на выезд в Питер ) было нами отвергнуто. Решено было начать продвижение кинологическим способом в район Сызрани уже ближайшей ночью.

Расставшись с гостеприимными коллегами из Самары в одной из ночных привокзальных харчевни, наш квартет погрузился в размышления на темы высоких фанатских материй на доброй основе, только Эконом, кажется, воздержался от пылкого возлияния по стаканам. За два часа до собаки, в метрах четырехстах от вокзала, грязный несговорчивый самарский мусор оформляет Суса за его любовь к красочному русскому языку. Этот серый выползок не хотел внимать нашим уговорам о скором отъезде и оформил Суса на ночь, при этом постоянно пытался содрать с нас лаву. Остальные трое были отпущены восвояси и мы проваландались ночь на вокзале в ожидании утра. Утренняя заря застала нас в привокзальном РОВДе, где оформленному по статье с номером Сусу даны были еще сутки отсидки. Разделив оставшиеся бабки и оставив в камере Суса, мы двинулись в обратную дорогу втроем. Известное выражение " каждый выбирается с выезда как может " подтвердилось и на этот раз.

Изучение расписания привело к выводу, что до удобного поезда придется повиснуть в городе еще на одну ночь. По дурости у нас не осталось координат самарских хаз, где бы можно было вписаться на ночлег. И тут мы, поддавшись усталости, вложили всю имевшуюся наличку на дорогу в фирмач под номером 9 до промежуточной станции в полной уверенности, что удастся затеряться ночью в составе и благополучно проследовать в крайнем случае до Рязани, а в лучшем - до Москвы.

Эконом ехал в 18 вагоне до Рузаевки ( по билету ), я и Штирлиц - до Потьмы в 16 вагоне. Уверенно начав " теряться " до прибытия в эти перди, мы тусовались по тамбурам, толчкам и коридорам купейных вагонов. Однако, в Потьме, до которой мы доехали к полуночи между 28 и 29 июня, началось конкретное и грубое выписывание. Проводница 16 вагона, поганая девка, возможно, даже с тольяттинской пропиской, начала зудеть по вагонам, гоношить пассажиров и в итоге обнаружила в одном из тамбуров Штирлица. Грубо выписав товарища, эта заносчивая дрянь подняла на ноги почти всех проводников, и за 10 минут до старта с Потьмы (следующим пунктом была уже спасительная Рязань ) началась охота на меня. Какое-то женоподобное существо выставило ногу на моем пути следовании по вагонным коридорам от Наташи из шестнадцатого, получив в ответ тяжелой подошвой гематому как минимум на неделю. Поймали меня в тамбуре, причем это дерьмо в юбке, распространяя зловоние изо рта, пыталась задеть меня своими пальчиками. Все это время у нее была просто истерика, видимо, со времени собственного появления на белый свет таких эмоций она еще не испытывала.

Эконома спасло то, что его место было за вагоном-рестораном, который на ночь был закрыт и выписывало грозило ему только в Рязани. Мы же со Штирлицем очутились в страшной прилагерной мордовской перди по прозванию Потьма, где повисли до утра, и где уж точно вряд ли когда-нибудь окажется какой-то российский фан. Оставив там по случаю соответствующее графити, мы начали продвижение к Рязанской губернии из царства мордвы. Участок от Потьмы до Пичкиряево ( станции после которой движение собак не предусмотрено МПС ) был преодолен нами в путейном товарном вагоне со сворой цыган с тюками и детьми. От Пичкиряево безденежные ( полный голяк ) ярославские фаны совершили 14-километровый пеший марш-бросок по путям под палящим солнцем до Кустаревки, сделав это во славу любимого клуба и попутно сбив ноги и потеряв по паре кило на брата. От Кустаревки уже началась кинология: вначале до Рязани, где мы на собранные бутылки первый раз за сутки вкусили черную горбушку и провели бессонную ночь с 29 на 30 июня; затем собакой до Москвы, а дальше уже Алик и дом. Проблемы с контрой в собаках решался просто: наш ответ на требования билетов " Я уже двое суток не жрал !" действовал безотказно.

Как выяснилось позже, мы со Штирлицем приехали с выезда последними. Эконом прибыл еще вечером 29 числа также без налички и с твердым намерением " завязать ", а Сус благополучно вписался на обратном пути в Рузаевке в поезд Самара - СПБ и доехал до станции назначения без осложнений, харчи и горячительное в дороге ему обеспечили самарцы, в немалом количестве кативших в Питер.

Итог сего великого трэвэла побуждает нас на новые подвиги, ведь кроме крыш поездов и самолетов ярославский фанат все пробил на своем пути к гостевому сектору во славу любимого клуба. Наше движение в этом году вышло на новый уровень: в первом круге посещены " ДРУЖИНОЙ " все выездные матчи команды, даже далекая Элиста, куда отправилась горстка преданных фанов клуба.

ДМ